Глава 51

Мир, где мне не рады

Мы выбрались за вторые ворота, и я тут же сбросил с себя верхнюю одежду. Теперь на мне был другая одежда. Отлично, теперь насчёт фемки…

Я вытащил приготовленное тряпьё и потом лёгким движением руки кинжалом разрезал на ней платье с верху до низу. Пока она его стянет с себя… так быстрее будет.

— Быстрее! — шикнул я, впихнув шмотки ей в руки и оглядываясь.

Улица была пуста, но вот с площади слышался один громкий рёв, наполненный болью людей. А ещё… Вот же блядство. Вдоль ворот у выхода из города выстроилась стража. Хуесосы ебаные. Пусть и далеко, но я могу видеть их доспехи отсюда, что слегка блестят из далека.

— Всё, готова? — бросил я ей, когда она натянула платье. — На, держи меч, будем пробиваться.

— Ты понимаешь, что сделал? — тихо спросила она. — Погубил стольких людей из-за меня.

— Бл*, всё должно было пройти намного тише и с меньшими жертвами. Просто опять карта не легла. А теперь валим.

Мы бросились бежать вниз по улице. Город был абсолютно пуст, не считая редких людей, что выглядывали из домов и смотрели по направлению к площади. На нас никто внимания не обращал.

Конец улицы у самых ворот был перекрыт где-то десятью-пятнадцатью стражниками.

— Так, используешь «контрольный удар» и прокладываешь нам путь к воротам, это приказ. Я пойду, соучастницу позову да найду, где ворота открываются.

Мы разделились. От неё я особого сопротивления не почувствовал, и уже через минуту тишину наполнил лязг металла и крики боли. Надеюсь, что не фемки. Эльфийку я нашёл в конюшне. Её лицо было слегка встревожено. Увидев меня, она нервно улыбнулась.

— У тебя голова в пыли. Что случилось? Я слышала грохот.

— Нет времени! Быстрее к воротам.

Она подчинилась, хоть и была слегка напугана моим странным поведением.

Мы выскочили на улицу и бросились к воротам. Там уже стояла фемка, забрызганная кровью в окружении… около двадцати пяти трупов! Нихрена, она покромсала их практически на части. Глядя на обезображенные, практически располовиненные трупы, я могу теперь в полной мере судить о её силе. К тому же, меч, который я кое-как поднимал, она держит одной рукой без проблем.

— Так, фемка, на дряхлую лошадь! — прикрикнул я на зависшую на месте фемку, после чего обратился к эльфийке. — Ждёшь здесь меня с фемкой.

— Что происходит? Кто ты? Во что я ввязалась?

Я улыбнулся.

— Думаю, ты уже и сама поняла. Кто ещё разносит города в последнее время?

Её глаза округлились, но я не стал досматривать эту шедевральную реакцию, и так часто её видел.

Если мне не изменяет память и не врут учебники истории, то где-то рядом в стене должен быть механизм по поднятию ворот, что-типа противовеса. Нужная комната нашлась практически сразу — огромное колесо с ручками, к которой крепилась цепи, вдоль стен висели противовесы. В этой же комнате был стражник, который получил последнюю пулю.

Так, пистолета больше нет, жаль… Ну да поху*, выход уже близко! Я подбежал к колесу и принялся его крутить. Цепь заскрежетала и начала двигаться. По идее сейчас ворота должны подниматься.

Хм… легко крутится… Та, стоп, нихуя не меняется! Я подбежал к бойнице, что была в комнате и посмотрел на ворота. Те оставались закрытыми. Тогда я принялся крутить их в другую сторону. Нихуя!

Бл*, нихуя не происходит! Они механизм повредили! С*ки вы неёбаные!

Должен признать, первый раз стража применила мозги и смогла сделать качественную подлянку. Ебаное блядство.

Я проследил за цепью, после чего с силой дёрнул её на себя. Я не ожидал чего-либо, но кое-что произошло. Цепь просто выпала и с грохотом упала вниз. Значит, ворота теперь не поднимутся, если только их не поднять вручную.

Печалька-то какая. Ладно, перебазируемся на улицу.

Я выскочил наружу. Со стороны вторых ворот до сих пор поднималось облако пыли, и пока никого не было видно. Чот долго они соображают… А нет, вон, тени появились.

Я достал бинокль.

— Ха, геройчики спешат к нам. Членососы позорные, — я повернулся к фемке. — Сможешь поднять ворота?

Она взглянула на меня как на идиота, но всё же подошла к ним, схватилась снизу и предприняла попытку их поднять. От натуги её платье лопнула на спине. Эльфийка же с беспокойством наблюдала за толпой, что двигалась в нашу сторону.

— Они идут убить нас?

— А как сама считаешь?

— Но я же ничего не сделала!

— Только со мной трахалась. Вон, она тоже ничего не сделала, только её сегодня казнить хотели. Эй, фемка, ну как?

Она покачала головой.

Ну приехали, ну пиз**ц, ну уёбы. Хотя главный уёб здесь я, тот, кто только что сотню-другую мирняка на тот свет отправил. И теперь, глядя на карательный отряд, у меня от страха в пятки душа ушла. Если мы сейчас бросимся в город, то нас рано или поздно убьют. Если попытаемся спрыгнуть со стены, то разобьёмся. Искать проход? Не успеем, а может, его и вовсе нет.

— Твою же мать, — проскулил я, доставая кинжал.

Засранец знал, что так выйдет. Знал и не предупредил, загоняя меня в ловушку. Ох блин, как чуял, что билет в один конец был. Чувствовал и пёр, как паровоз. Я бросил взгляд на фемку с эльфийкой. Ну хоть не зря пёр, одну спас, другую трахнул. Хоть какое-то утешение на том свете будет.

— Фемка, хочешь фокус? — спросил я, набираясь смелости.

Пиз**ц, мне сыкотно. Очень-очень, но в конце все мы получаем то, что заслуживаем. Заслужил я подобного? Ну ху* знает, я же не сам это выбрал. Дали бы мне жить, и дал бы жить им. Начали меня давить, и начал я давить их. Виновен ли я в том, что борюсь за самого себя и тех, кто мне дорог?

Фемка покосилась на меня с некоторым удивлением и подозрением.

— Ты нашёл лучшее время для шуток.

Я протянул ей кинжал.

— Ударь меня им в сердце.

У меня самого духу не хватит. Просто не смогу, не такой я крутой.

Говорят, сложно шагать на верную смерть. Но, мол, когда ты всегда рядом со смертью, становится уже как-то не так очково. Пиздёжь! Я рядом со смертью, а страх не проходит, более того, сильнее становится! Ща описаюсь от такого напряжения.

— Ты что за чушь несёшь? Рехнулся?! У нас тут герои! — она уже была готова к бою с героями. Вот дура, порвут же.

— Я приказывают тебе, Констанция, ударь меня… — голос дрогнул. Сложно, очень сложно приказать подобное, особенно такому трусу, как я.

Пришлось вложить в приказ много сил, и она выполнила его быстрее, чем поняла это. Очень быстрое, едва заметное движение кинжала в её руке в мою сторону.

Ни боли, ни толчка… Словно удара и нет. Боль появилась чуть позже вместе с зудом. Она медленно распространялась от сердца по всему телу. Да, она была в руках, в ногах, в лице, во всём теле, везде, что только может болеть. Даже в яйках моих!

Я посмотрел на руку, посмотрел, как она чернеет, как на ней появляются чёрные, словно вены, узоры, которые ветвились, убегая к кончикам пальцев. Те, в свою очередь, вытягиваются, становятся длиннее. Вон из них даже вылезают когти, длинные и острые. Одежда на спине начала рваться. Я пощупал лицо — зубы удлинялись, выпирая из-под губ, лицо удлинялось…

Всё это сопровождалось даже не болью, а скорее зудом.

Фемка с эльфийкой смотрели на меня с нескрываемым ужасом, отшатнувшись подальше. Лошади в страхе заржали.

— Забавно вышло, — прохрипел я, поднял мешок и отдал его фемке вместе со своими вещами из корманов. Нечего добру пропадать. — А теперь вам пора.

Я подошёл к воротам. Вот было бы забавно, если бы я их поднять не смог. Блин, я бы угарнул — подписал себе приговор и сдох. Но нет, мир пошёл на уступки, и с невъебеным трудом, чувствуя, как рвутся связки и мышцы, хрустят кости я смог их приподнять.

Подбежала фемка и помогла их поднять ещё выше, потом на плечи мне, ещё немного и…

Ох, еб**ь, кажется, я всю нужду справил. Но смог поднять на руки, как штангу. Ножки задрожали, кости захрустели.

— Быббстрее нахх…

Фемка резво проскочила под воротами, потом эльфийка кое-как с лошадьми пролезла. А позади я уж слышу этих уёбков. Не оставят нас же.

Когда они пролезли, Констанция обернулась ко мне, явно хотя помочь мне перебраться. Но нет, дорогуша, так не выйдет. Плакать хочется, но мне уже пиз**ц. Я мечтал путешествовать, завести семью и жить спокойно. Но теперь моими мечтами можно мою же задницу подтереть.

— Скачте оттт сда быстро, — от натуги у меня кровь пошла из… носа? Или что у меня там? Или это слёзы. Поху*. — И, Кстанннция, ппрростии.

С этими словами я шагнул назад и отпустил ворота прямо перед охуевшим лицом Констанции, которая явно не ожидала такого поворота событий.

Ну, а чего? Полчаса осталось мне, если не убьют раньше.

Если я уйду с ними, за нами бросятся в погоню, нас будут искать, даже если я сдохну потом. Они не успокоятся, пока не поймают всех. Но я сделаю, чтоб все про них забыли, они будут помнить только ужас и боль после встречи со мной. Помнить, как славно бились вместе и теряли товарищей, чтоб одолеть последнее зло в этом мире. Абсолютно все будут помнить лишь меня, антигероя, что стал одним из самых сложных для них мобов. Я постараюсь стать достойным для них злом.

Надеюсь, моя речь была эпичной и запоминающейся. Жаль, что я от натуги обосрался и всё впечатление испортил. Хочется не слезу от момента пустить, а приложить руку к лицу и спросить — как так-то? А я ворота поднимал, своих спасал!

Я обернулся навстречу толпе героев и их подручных. Размял шею и руки. Вроде все порванные мышцы и связки сразу зажили, кости восстановились. Удобно, чего скажешь. Жаль, что так поздновато и при таких условиях это получил, правда.

Ну я не унываю. Мне страшно до дрожи в мутированных коленках, но я не унываю. Оставлю в этом злобном, больном, удивительном и слегка несправедливом мире жуткое напоминание о себе. Уж простите, герои, мне вас жаль, и я вас очень уважаю за то, что вы делаете.

Но мы на разных сторонах, и часть из нас сегодня погибнет из-за глупости этого мира. Я не хотел, чтоб всё так обернулась, но и отступать я не буду.

Я просто тот, кто хотел жить. И я тот, кто хочет защитить дорогое для себя.

Я упёрся руками и ногами в землю, вцепившись когтями в твёрдый грунт. Я окончательно мутировал, только обрывки одежды говорят о том, что я когда-то был человеком. Кожа, слегка шершавая, чёрная, руки длинные, с выступающими мышцами и костями. Череп так вообще вытянулся, и теперь зубы торчат наружу.

Забавно, наконец я стал монстром, что они так хотели увидеть.

А в голове начала крутится только одна мысль, вытесняя меня самого. Словно я потеряю не только жизнь, но и самого себя. Пиз**ц хуёво.

Убивать. Всё остальное туманиться, словно это уже и не я и не мои мысли в голове.

И я издаю страшный рёв. Громкий, что герои на мгновение останавливаются.

Они в блестящих доспехах и светлых одеждах.

И я, весь изуродованный, страшный и чёрный… Как символично.

Я рванул навстречу и врезался в толпу, сломив ряды.

Ужасные герои, ни тактики, ни ума, только сила. Они нападают гурьбой, мешая друг другу. Здесь мне не нужен опыт, обилие силы компенсирует всё.

Рывок, удар снизу, и чья-то голова улетела в воздух. Прыжок на чьи-то плечи, потом выше, к ведьме, что летает над полем боя. Она закричала, когда я в неё вцепился, но мои челюсти захлопнулись на ей лице, заткнув её.

Мы упали в кучу-малу. Снова удары, какому-то герою не повезло, и я оторвал ему руку, после чего пробил броню и вырвал сердце. Кишки, кровь, конечности, они разом наваливаются на меня, забивая к чёрту. Ещё трупы героев и их подручных.

Нужна передышка, регенерация не справляется.

Схватил какаю-то маленькую белокурую девчушку целительницу, что спасала своих из тыла, и забрался на здание. Она визжала, плакала, царапалась, дралась, пока я ей руку отгрызал. Даже не пытался убить, наслаждаясь её болью и отчаянием, пока на глазах целительницы быстро сжирал её же внутренности. Она ревела, как пуганая, от ужаса и боли.

А её товарищи возненавидели меня ещё сильнее. Я вижу это.

Кажется, это уже и не я.

Только голод, хочу есть, это поможет исцелиться. Я бросаю её изувеченное тело в них и сам бросаюсь в толпу.

Вновь удары. Ещё.

Кто я? Хотя если есть, что поесть, то какая разница.

Есть, кусать, бить. Герои сильны, но и их я могу победить. Рву на части какого-то паренька, потом лучницу-эльфийку. Много крови и боли от потерь. Ещё удары…

Герои…

Нога… Моя нога отрублена.

Удары.

Они сменили тактику. Стали действовать слаженно. Поняли, что я не моб — я зло. Часть отбивает, часть атакует. Часть бьёт из-за спины. Не могу выцепить никого… Для такой регенерации и силы нужна еда.

Я слабею…

Удар…

Ещё удар…

Кажется, эти всполохи света будут последними в моей жизни, по крайней мере здесь. Хорошо, что моё нормальное сознание возвращается, а не то звериное. Хоть умру человеком.

Ещё один удар. Я даже не отбиваюсь, так как нечем. Засранцы допёрли, что можно мне просто конечности пообрубать и уже потом забить. Умнеют с*чки, не иначе.

Ещё одна вспышка, и мир окончательно гаснет перед глазами.

Ну всё, теперь точно Dead end.

Надеюсь, вы обо мне легенды сложите, засранцы.

***

Последнего антигероя похоронили на северном побережье, на склоне, что уходил вниз и заканчивался отвесным обрывом. Все верили, что так его душа не сможет вернуться обратно в тело, и он не вернётся к жизни. Её унесёт в море, где она заблудится и будет вечно скитаться, не зная покоя. Древние легенды не могут врать.

Это очень спокойное, тихое и отдалённое место должно было стать тюрьмой для его души.

Сначала тело хотели сжечь, но все вспомнили, что это был демон огня, и огонь мог не уничтожить тело, а наоборот, вернуть его к жизни. Поэтому решили похоронить на склоне, где душу унесёт навеки в море. Это показалось всем очень хорошей идеей.

На этих странных похоронах присутствовал даже сам король. Решил посмотреть на антигероя, что уничтожил несколько поселений и тысяч человек.

— Мда… столько проблем, и всё из-за одного человека, — пробормотал он.

— Мой король, зло, оно такое, — ответил наставник, наблюдая, как труп закапывают.

— Мы не будем его никак закрывать камнем, или там ещё чем-нибудь? Запечатать магией? — поинтересовался король.

Он бы расчленил тело и разбросать его по свету, но учёные сказали, что так он может лишь разнести зло по миру. Пусть лучше это зло сдует в море. Не сказать, что король верил им, но спорить не стал.

— Учёные говорят, что если закрыть его плитой или замуровать, то душа может и не выйти наружу, уцепившись за тело. Это же не обычный человек, чья душа легка и свободна. Души таких антигероев всегда тяжелы и цепляются за всё подряд.

— Хуйня какая-то, — высказал своё мнение король. — Напридумывали хуиты всякой и теперь верите в неё. А так к хуям бы спалили его тело или в море сбросили, и дело с концом.

Он бросил окурок, растоптав его ногой, и повернулся к могиле спиной.

— Ладно, заебался я, погнали домой, а то, кажись, жена моя залетела от меня, сидит, блюёт весь день.

— Волнуетесь за неё?

— Вообще поху*, но надо бы поддержать её.

Король заметил, как на него смотрит наставник. Это был взгляд человека, который видел его насквозь.

— Ладно, вру, слегка беспокоюсь. Я же её муж, как-никак. Да и с Дастом надо что-то делать, а то там людей практически не осталось. А ещё герои… Блин, проредил он их количество знатно, хотя, по большей части, это были всего лишь среднеуровневые пешки. Все высокоуровневые не успели добраться дотуда. Может тогда жертв было бы меньше.

Так, непринуждённо болтая, они ушли. За ними ушли и те, кто хоронил последнего антигероя этого мира, оставляя это место природе.

Вскоре природа скрыла пребывание людей здесь, где единственным напоминанием о них остался небольшой холмик земли. Но и он потом со временем зарос, сровнялся с землёй. Можно сказать, идеальное место для могилы, где пейзаж выглядел поистине волшебным, где море уходило за горизонт, ветер приносил свежий морской воздух.

Ничто не говорило, что здесь кто-то похоронен, и никто так и не пришёл попрощаться с ним. В конце концов, он антигерой, и ему здесь были не рады. Не важно, какие цели он преследовал и о чём мечтал — конец закономерен и понятен. Добро побеждает, зло проигрывает.

Ветер продолжал гонять листья над могилой, унося их в море, а лес петь свою песню, шелестя листьями, словно оплакивая никому не нужного человека.

Кто знал последнего антигероя, с уверенность бы сказали, он бы это место оценил.

И с удовольствием здесь бы подрочил.